Злодей не моего романа - Страница 9

– Намек поняла. Шут – отныне мне имя второе.

Он пропустил реплику мимо ушей.

– Где книга?

– Не знаю, как только я здесь оказалась, она пропала из сумочки.

Тоже попыталась сесть и только тут сообразила, что лежу в одном белье под покрывалом. Пискнула и натянула его до подбородка.

– Кто меня раздел?

– Я.

– Зачем?

Он кивнул в сторону мятой грязной кучки на полу у входа, из-под которой выглядывал испорченный сапог.

– У меня постель чистая.

А я, можно подумать, была не чистая до твоего явления. Эх, помирать, так с музыкой!

– А одежды у тебя не найдется лишней? И душа, и полотенца, и еще неплохо было бы кофе…

Он недобро прищурился, тем не менее ответил:

– Душ там. – Рука указала на белую дверь. – Полотенце и одежду дам.

– А кофе?

Эрик зарычал.

– Ладненько, – примирительно забубнила я. – Поняла. Не глупая.

Завернулась в покрывало и, гордо вздернув нос, прошлепала в указанном направлении. Зашла в душ и присвистнула. Вот уж заметно, что глава клана. Ванна как моя кровать, душевая кабинка отдельно, еще и кушетка зачем-то. Что он на ней делает? На стене висело здоровое зеркало, а из него на меня таращилось красноокое взлохмаченное чудище с потекшей тушью. Экстрим и интерес такую поцеловать. Извращенец. Я кинула покрывало, за ним белье и залезла под горячие струи воды. Стоять долго не стала. Мало ли чего? Быстро помылась и выглянула наружу, на кушетке уже ожидало полотенце и маленькая стопка одежды. Я вздохнула. Вот интересный мужик.

Вытерлась и стала оглядывать подарки. Белая майка, черные спортивные широченные брюки и никакой обуви. Я утонула во всем предложенном, предварительно вернувшись в свое белье. Вырезы рукавов частично открывали грудь на всеобщее обозрение. Эх, было б чего еще обозревать – мой второй у мужиков в небольшом почете. Аксиома.

Покопалась в хозяйских ящиках, нашла расческу (думала, у него их нет), подошла к зеркалу, распутала волосы и принялась задумчиво рассматривать открывшийся вид приличных синяков на шее. Ходить вот так однозначно нельзя, словно жертва домашнего насилия.

Выскользнула в комнату. Панка тут не оказалось, со спокойной душой приступила к скоростному поиску сумочки. Не нашла. Конфисковал, упырь!

– Ри-ик! – позвала я как можно громче.

– Да? – раздался откуда-то из-за двери холодный голос.

– А верни сумочку.

– Зачем?

– У меня там косметика. Я не могу так ходить, ненакрашенная и с отпечатками твоих пальчиков на шее.

Дверь открылась, и многострадальная Ripani полетела мне в голову. Я с трудом поймала ее. Спасибо говорить не стала, обойдется.

Спустя полчаса, почти удовлетворенная результатами трудов, осторожно собралась покинуть спальню, шлепая босыми ногами по полу. Стоило мне добраться до двери, как она сама собой отворилась, и в комнату влетел сердитый вчерашний второй оконный взломщик с подносом, на коем красовались булочки и чашка ароматного кофе.

– Ого! Вот это сервис, – обрадовалась я.

Мужик в ответ оскалился, заставив меня отпрянуть… так, на всякий случай. Он поставил поднос на прикроватную тумбочку и вихрем унесся, громко хлопнув дверью напоследок.

Глава 5

Надкусила булочку, сделала глоток восхитительной жидкости и выглянула в окно, однако ничего, кроме деревьев и льющегося с неба яркого солнца, не увидела. Если, конечно, не считать послания от Инферно. На этот раз оно было высечено ярко-алым и частично пряталось за верхушки деревьев.

«Елена безуспешно дергала ручки, пытаясь найти путь к спасению. В ее голове билась единственная мысль: «Бежать».

Я поперхнулась и посмотрела на свои руки, занятые сладкой выпечкой и чашкой, потом на раму, снова перевела взгляд на текст.

«Этот мрачный черноволосый мужчина, так непохожий на Георга, пугал ее. Идеальная внешность Эрика скрывала множество пороков, он внушал окружающим ужас».

Прошла минута, прежде чем до меня дошло, что «черноволосым» Пыжикова окрестила Рика.

– Кэтрин, не хочу вас расстраивать, но вы – дальтоник, – одними губами проговорила я, подивившись в очередной раз многочисленным расхождениям небесного слова и наземного дела.

Дальнейший текст скрывали елки и березы. Я вздохнула. В комнате было душно, решила воспользоваться советом горе-писательницы по-своему, иначе говоря, проветрить помещение. Отставила чашку на подоконник подальше, повернула ручку фрамуги и распахнула окно. В комнату тут же влетел вихрь.

Нет, не ветра. Рика. Услышал же. Схватил меня за руку.

– Куда собралась?

Я даже обиделась.

– Никуда не собралась. Я кофе пью.

Панк сощурил серо-желтые глаза.

– И для этого окно открыла?

– Окно открыла, потому что жарко. А босиком я по колдобинам лесным не попру, у меня ножки нежные. И потом, все равно ж догонишь.

Рик опустил взгляд на мои пальчики, едва выглядывающие из-под чрезмерно широких штанов. Я обратила внимание на чистую смену белой майки, черных зауженных джинсов и высоких берцов. Интересно, это я на такой его жизненный период попала или он постоянно так одевается? Неправа Кэтрин, нутром женским чую, мальчик-гот по сравнению вот с ним – недоразумение ходячее.

Белый панк, закончив лицезреть мои ноги, отпустил руку и ушел. Я обратилась к окну, вдохнула свежий лесной воздух. Когда последний раз выбиралась на природу, уже не помню.

К тому моменту, когда я дожевала булочку, в комнату снова ввалился недовольный «помощник», швырнул на пол женские спортивные балетки и удалился так же эффектно, как и до этого. Я с опаской приблизилась к обуви, оглядела, примерила. Пришлись впору. Надела. Если не считать того факта, что теперь стала сантиметров на десять ниже, такая обувь была удобнее моих павших смертью храбрых сапог.