Злодей не моего романа - Страница 79

Я рассказала почти все, про себя, свою семью, книгу, розовую даму, песика. Анжелочка восприняла мой рассказ на удивление спокойно, собственно, как и Рик. Она не возмутилась тому факту, что создана капризом голубоглазой хулиганки, даже не расстроилась.

– Интересно. Розовая дама, говоришь.

Я кивнула, допивая чай.

– С одной стороны, понимаю, что, если бы не она, Рик бы так не страдал от Марианны, она ведь все книги воспроизвела, но с другой стороны, как большая эгоистка, я дико рада, что она ошиблась и швырнула меня сюда.

Анжелочка улыбнулась.

– Не так уж он и страдал, куколка. Да, зацепила кукла его, сильно, но уж скорее все это походило на помутнение. Вокруг Марианны мужчины впадали в странное состояние, будто мозг выключался, неестественное состояние преклонения, теперь мне, старой, ясно почему. А то все голову ломала.

Решила задать давно интересующий вопрос:

– Анжелочка, а как она бессмертной стала?

Женщина сощурилась, улыбнулась.

– Тебе ведь интересно не только это. Эрика она не любила, поначалу она Георгом вертела, а Эрика побаивалась, но кукла-то расчетливая, оценила расклад сил, Георг все рассказывал же, потому жить у Эрика стала. Он сходил с ума оттого, что она сама сделала свой выбор и верна ему. Недолго длилось, года полтора. Точнее не знаю. Мой старший внук скрытный. – Женщина вздохнула. – Хотя кому я это говорю? Ты сама знаешь. Кукла не желала останавливаться на достигнутом. Она попыталась попасть через Эрика в поле зрение древних. Мальчик понял, выселил из дома, оставил ее жить в городе. Я тогда у Георга была, ее к нему не пустила. Она нашла одного из молодых и заставила сделать ее бессмертной. Вот и все.

– А дальше? Почему Гриша винил Рика в ее смерти?

– Эрик сам так захотел. В припадке ярости разодрал обратившего куклу, ее же саму не стал, выгнал совсем со своей территории, а брату сказал, что убил. Думаю, ей под страхом смерти запретил приближаться к Георгу.

Я расстроенно вздохнула.

– Считала ее умнее.

Древняя засмеялась.

– Куколка, предсказать твою реакцию часто очень сложно. Мне это нравится. Мне нравится, что ты делаешь его мягким, спокойным. Покоя мальчик не знал давно…

И покой нам только снится. Договорить древней не дали. Она вдруг оскалилась, прыгнула ко мне, закрыв своей спиной. Раздался звон битого стекла. Со своим человеческим восприятием я не смогу точно описать, что именно произошло в следующие несколько мгновений. Единственно точно поняла две вещи: первое – по комнате движутся как минимум семь фигур, включая бабушку, и второе – меня украли… снова. Я зажмурилась и сгруппировалась. Уши заложило, вокруг свистело. Пока вор бежит, брыкаться или смотреть по сторонам бессмысленно, а бежали мы ой как долго. Я усилием воли душила растущую в душе панику и отчаяние, стараясь не думать о Рике и бабушке. Наконец не выдержала и тихо поинтересовалась:

– Итак, уважаемый, какого черта?

Движение резко прекратилось. «Уважаемый» скинул меня на землю. Я открыла глаза, встала и уперлась в знакомый холодный, любопытный взгляд русого.

– Ты в отчаянии и боишься, я чувствую. Почему так недостаточно?

– Ну-у, я считала вас умнее. Что с Анжелочкой? Кого вы на нее натравили?

– Ты переживаешь за нее?

– Само собой.

Я огляделась и тихо присвистнула. Вокруг простиралась пустыня. Эк занесло урода! Подавила новый приступ паники.

– Ничего с ней не случится. – Тимур сделал круг, центром которого являлась я, затем еще один. – И ничего в тебе приметного.

Засмеялась:

– Удивили, уважаемый! Ну и зачем тогда меня, неприметную, сп… украли?

– Ты слишком наглая.

– Знаю. Так что дальше?

– А дальше я забираю тебя себе.

Я лихорадочно соображала.

– Зачем?

– Я так хочу.

– Ну, допустим. А что делать-то со мной будете? Я ведь не хочу, а, учитывая обстоятельства, этот факт весом.

– В чем проблема? Я – древний и я сильнее Эрика.

Удивленно оглядела русого, потом засмеялась искренне, от души. Вся эта ерунда начала меня забавлять.

– И что? Насиловать будете, в погребе закроете? Изощренно пытать станете, пока не соглашусь не лежать бревном под вами?

Лицо мужика приобрело странное выражение.

– Тебе понравится, ты привыкнешь.

– К чему? И что именно? Мне почти тридцать. Уверяю вас, кроме скуки и морщинистой старости, ничем не порадую.

Тимур скрипнул зубами. Вот что у меня хорошо получается, так это доводить мужиков до бешенства. Доли секунды – и он прижимает меня к себе, целует, дышит в шею, лижет. Я зажмурилась, сжала зубы, подавила приступ отвращения. В желудке перевернулся недавний чай с пирожными. Русый резко отпрянул. Я не устояла и неизящно плюхнулась на пятую точку. Эх, каблуки. Когда не надо, я в них. Кряхтя, поднялась.

– Уважаемый, мой вам совет: найдите себе по-настоящему красивую женщину и постарайтесь не пользоваться своей властью над ее волей. Эффект будет намного лучше.

– Я не хочу другую, я хочу тебя, кукла. Хочу, чтоб ты относилась ко мне так же, как к нему.

Снисходительно улыбнулась. Как ребенок, ей-богу. Неужели сам не понимает?

– Я заставлю!

Он снова сделал попытку вызвать лаской ответ. И напрасно. Такова особенность моей психики. Я не могу без неприязни даже думать о чужих прикосновениях. Потому, когда русый забрался под майку и полез в шорты, мой желудок таки устроил показательное выступление, в том смысле, что показал Тимуру все, что слопала хозяйка. Благоразумная хозяйка не мешала этому процессу, а скорее подгоняла его. Мужик отскочил. Поверь, глубоко древний, это только цветочки. Я согнулась пополам и сплюнула на землю, слушая, как уважаемый матерится, избавляясь от рубашки.